Хорст Малер. О положении нации

Первая политическая акция…

Пожалуй, мне следует сделать пару вступительных замечаний. Мы стали настолько дрессированными, что просто не можем больше слышать определенные идеи. Мы все время пытаемся отгородиться эмоциями от мыслей. Мы проверяем идеи не с той точки зрения, правильны они или нет, истинны или ложны, а на предмет их соответствия определенным моральным категориям, их политической корректности. Это табу, которое у нас насаждали на протяжении десятилетий, может быть, уже более ста лет: есть определенные темы, объективное изучение которых впредь невозможно. Это темы, касающиеся евреев. Нельзя занимать ни проеврейскую, ни антиеврейскую позицию. Тема еврейства, евреев вообще, я бы сказал, оцеплена у нас идеологической полицией. Мы не смеем иметь объективных мыслей на эту тему.

Ниже речь пойдет как раз о евреях, о евреях и об их отношении к нам, немцам, и об отношении немцев к евреям. И это будет столь ужасно для обыкновенного обывателя, что ему захочется вскочить и в страхе убежать прочь. Затронем мы и тему холокоста.

Холокост – это политическое оружие еврейства как врага немцев. Достаточно лишь заговорить об этом, чтобы вызвать самую резкую реакцию, посему необходимо внести ясность в этот вопрос и, наконец, снова начать оценивать идеи в зависимости от того, правильны они или нет, истинны или ложны.

Скажу заранее: эта религия холокоста основывается на самой громадной лжи во всей мировой истории. Холокост как обвинение нас в уничтожении еврейского народа – выдумка. Я совершенно точно знаю, что сейчас все прокуроры запишут это, чтобы начать следствие по моему делу. Но это не имеет ничего общего с правом, они исполнители чужой воли, воли враждебной нам силы в нашей собственной стране. И мы должны восстать против этой силы. Речь идет о восстании немецкого народа ради своего сохранения, ради своей свободы, восстании против попытки уничтожить немецкий народ. Главное оружие, главная стратегия в этой войне против немецкого народа это ложь о шести миллионах убитых евреев. Четыре миллиона якобы были убиты в Освенциме. А общая цифра – шесть миллионов. И нам не жить и не выжить, если мы не избавимся от этой лжи. Дело не в эксплуатации и не в вымогательстве денег – это тоже имеет значение, но совершенно второстепенное. Речь идет об уничтожении немецкого народа, о духовном убийстве немецкого народа.

Для «нормального» немецкого обывателя, который не занимался этой тематикой, это прозвучит столь ужасно, что он, может быть, сразу выключит видеозапись, но он спрячется лишь от самого себя. Он боязлив, он чувствует, что это может быть правдой, но он не хочет в этом разбираться.

Наша слабость в том, что мы не можем думать о евреях так плохо, как они на протяжении всей истории и особенно в ХХ веке думали о нас, о немецком народе и о всех других народах, особенно европейских. Мы должны сначала проверить эту мысль, проверить, имеет ли под собой серьезные основания то, что здесь сказано.

Я хотел бы начать с еврейских священных писаний, но начну с Нового Завета – Священного писания христиан. Забывают, что вопрос о еврействе и об исходящей от него лжи играет значительную роль уже в Новом Завете.

Иисус говорит о евреях – Jesus spricht zu den Juden: (Библия Лютера, изд. Dr. Johann Friedrich Mayer, 1863, Евангелие от Иоанна, 8, 44): «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине; ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое; ибо он лжец и отец лжи».

Вряд ли можно представить себе более уничтожающий отзыв о некоем сообществе, назовем мы его народом или как-то еще. Следует хорошенько подумать над тем, можно ли говорить так публично теперь. Но я полагаю, что это необходимо.

У нас есть свое моральное отношение ко всем народам, ко всем людям. Мы смотрим на них, как на более или менее равных нам, и нам трудно думать о них таким способом, который необходим, чтобы осознать, что есть один богоизбранный народ, не имеющий никаких моральных обязательств по отношению ко всем другим народам и желающий их уничтожения. Это нечто совершенно чуждое нашему сознанию.

Этот «богоизбранный» народ – евреи. И всегда надо задавать вопрос, кем именно они избраны? Тем Богом, которому мы молимся, Богом христиан, или их избрал совершенно иной бог, который по нашим меркам, согласно нашим представлениям о Боге и о силах зла, не бог, а Сатана? Да, это и есть настоящий бог евреев, причем слово «Сатана» – вполне объективный термин, на иврите оно означает «враг, противник». Таким образом, в Священной истории, где речь идет о понятии Бога и о делах Его в мире, говорится и о духе зла, Сатане, так не Яхве ли, бог евреев, и есть этот злой дух, который избрал один народ для истребления всех других народов? Об этом четко сказано в Библии, в Ветхом Завете: намерение этого «бога» – уничтожить все народы.

Это явствует из Ветхого Завета, из книги пророка Исайи, глава 34, стих 2, 3. Там открыто говорится: «Ибо гнев Господа на все народы (все народы!), и ярость его на все воинство их (т. е. на то, что составляет их силу). Он предал их заклятию, отдал их на заклание (на истребление!). И убитые их будут разбросаны, и от трупов их поднимется смрад, и горы размокнут от крови их«.

Грубее не сформулировать программу уничтожения, составленную Яхве, а мы привыкли не воспринимать больше эти древние писания всерьез. А это смертельно опасное заблуждение.

Здесь следует задать вопрос: Как получилось, что лишь один народ перешел из древности в современность, обратил благодаря этому на себя внимание, стал проблемой и является сегодня реальной силой, мировой силой? Как объяснить, что евреи, рассеянные во всех народах, смогли утвердиться в качестве такой силы по прошествии 4000 лет и имеют сегодня такое значение? Все другие народы древности погибли: ассирийцы, вавилоняне, персы, египтяне, греки, римляне. Все они исчезли, лишь этот народ, избранный Яхве, и сегодня существует и не только существует, но и властвует над миром с помощью денег, с помощью СМИ. Это враг, внутренний враг всех государств.

Мы делаем решающую ошибку, когда не воспринимаем еврейские священные писания всерьез, ибо то, что в них написано, – культурная, духовная субстанция этого, с позволения сказать, народа, являющегося меньшинством во всех народах и враждебным государством в государстве. И не может быть большей опасности, чем та, что реального, действительно существующего могущественного врага в нашей собственной стране мы не называем таковым и не воспринимаем в качестве такового, ибо этот враг имеет в результате возможность вершить втихаря свое убийственное дело и он уничтожит таким способом все народы, как сейчас он уничтожает немецкий народ. Мы являемся объектом духовного убийства, а это означает убийство народа. Это не значит, что будут физически истреблены все живущие ныне немцы, но как народ мы утратим свое бытие, свою жизнь и превратимся в биомассу, которую легко можно использовать в чужих, а не в наших собственных интересах. Такова подоплека.

И все время только и говорят, что об антисемитизме, и все набрасываются на тех, кого объявляют антисемитами. И никогда не ставится вопрос – а в чем причина антисемитизма? Немцы славятся тем, что они основательны, что они всегда докапываются до причины явления, так что у нас есть все основания спросить: если существует антисемитизм, то что следует понимать под этим термином, каково его значение, если теперь даже обсуждается вопрос о принятии ООН Декларации против антисемитизма? Какова причина этого явления? Евреи осуждают всякого, кого они объявляют антисемитом, но они преследуют как преступление любой вопрос о причинах антисемитизма. Это уже считается «разжиганием вражды между народами».

Если верно то, что я сказал, что во всех государствах есть один внутренний враг, мы все равно должны поставить этот вопрос. Какова причина антисемитизма? Но все рассуждения на эту тему сегодня пресекаются. На любые диалоги и дискуссии на эту тему в политической, мировоззренческой и культурной областях наложено табу. Об этом не говорят.

Мы можем признавать и высказывать какие-либо аргументы лишь в том случае, если мы молчаливо исходим из той предпосылки, что евреи всегда во всем мире были народом-жертвой, всегда были правы, а преследовали их невинно. Применительно к нашей ситуации молчаливо действует такая предпосылка: мы можем говорить с евреями и о евреях лишь при том условии, что мы признаем, что Германский Рейх в период с 1933 по 1945 год, т.е. при господстве национал-социалистов, физически истреблял в Европе еврейский народ. Тот, кто не признает эту предпосылку, тот сам враг для евреев, для всех, кто за ними следует, и всех, кто их боится, а врага надо преследовать и лишать свободы. Но создание этой предпосылки всегда ведет лишь к результатам, направленным против наших интересов и нашего права на жизнь

Я оспариваю тот тезис, согласно которому такое систематическое преследование имело место во времена III Рейха. Т.н. холокост, т.е. версия, согласно которой большое количество евреев, от 1,5 до 6 или до 4 миллионов, было убито ядовитым газом Циклон-Б – ложь. Эта самая громадная ложь в мировой истории, чреватая самыми тяжелыми последствиями.

Речь идет о жизни народов, в частности, немецкого народа. Отныне начинается восстание немецкого народа против господства чуждых сил, осуществляемого с помощью этой колоссальной лжи. И восстание немецкого народа ради самосохранения начинается с борьбы за истину. В такой борьбе не может быть ничего плохого.

Все, что было создано в прошлом веке в политическом пространстве Европы и за ее пределами, это результат двух мировых войн и зиждется на лжи, на лжи о евреях, как о невинно преследуемом народе-жертве, на лжи о том, что Германский Рейх хотел решить эту проблему, физически истребив евреев во всем мире.

Прошел ряд процессов, в центре которых находился этот вопрос. Я считаю, что эти процессы необходимы: это единственная возможность поставить наших врагов в ситуацию, в которой они вынуждены говорить. Перед судом мы можем выложить на стол факты, которые опровергают ложь и показывают цели, которые преследуются с помощью этой лжи, показывают, что речь идет о стратегии, осуществляемой во всем мире одним национальным меньшинством с целью порабощения народов или даже их уничтожения. И это не выдумка антисемитов, мы читаем это в священных писаниях евреев. В Ветхом Завете тот же пророк Исайя передает евреям обещание бога Яхве: «И будут всегда отверсты врата твои, не будут затворяться ни днем, ни ночью, чтобы приносимо было к тебе достояние народов и приводимы были цари их. Ибо народ и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут; и такие народы совершенно истребятся» (Исайя, 60, 11-12).

Это чисто империалистическая программа, программа еврейского мирового господства в грубой форме порабощения всех народов с угрозой, которая потом была осуществлена, истребить все те народы, которые не подчинятся. Немецкий народ предпринял попытку защититься от этого империализма, не признать еврейское мировое господство и сбросить еврейское иго, которое держится на деньгах и СМИ. Такова подоплека, и у нас есть все основания смотреть на вещи совершенно иначе. Не так, как их изображают сегодня в школах, СМИ и культурных учреждениях. Это еврейская пропаганда ненависти, пропаганда войны против немецкого народа, потому что немецкий народ имеет особое значение. В сердце Европы – это самый сильный народ с самой утонченной культурой, который естественно может сделать и в конечном счете сделает всю Европу бастионом сопротивления еврейскому мировому господству, осуществляемому при посредстве т.н. «долларового империализма», «глобализма», мировой валютной системы и монополии евреев в СМИ. Поэтому евреи стремятся в первую очередь уничтожить Германию, немецкий народ.

Этому противопоставляется тот слабый аргумент, будто неизвестно, не является ли и это стремление евреев уничтожить народы частью божественного Промысла. Нет, это не божественный план.

В «Фаусте» есть знаменитая сцена, где Мефистофель говорит себе, что он часть той силы, которая «творит добро, всему желая зла». Это значит: это негативное начало, которое хочет негативного, разрушения, уничтожения, убийства, как реальная экзистенция, «творит добро» в порядке реакции на него. Это как прививка, которая пробуждает в теле силы сопротивления еврейской опасности.

Если понять эту сторону еврейства, евреев нельзя будет больше ненавидеть. Они необходимы в божественном плане Спасения. Понимание этой роли евреев в деле нашего совершенствования и освобождения примирит нас, в конечном счете, с евреями. Но это не значит, что мы должны забыть о вражде – только благодаря ей мы можем справиться с ними, как с врагом, и утвердить себя в противовес этому врагу. И в Германии это переносится непосредственно в политическую сферу. В Германии должна быть осознана главенствующая роль этого врага, должен быть осознан тот факт, что в Германии над немецким народом властвуют чуждые ему силы.

Дело Эрнста Цюнделя

И эти процессы, которые теперь вертятся вокруг вопроса: был холокост или нет, можно его оспаривать или отрицать, – процессы, которые теперь идут повсеместно, дают возможность довести это все до общественного сознания.

Скоро состоится суд над Эрнстом Цюнделем, которого умыкнули в Германию из Канады. После двухлетнего заключения в Канаде в ожидании выдачи, он сидит теперь в тюрьме в Мангейме. 8-9 ноября в земельном суде в Мангейме должен начаться процесс Эрнста Цюнделя, пионера идейного направления, противостоящего лжи. В Канаде он с успехом сражался за право оспаривать холокост и открыто говорить о нем. В Канаде его обвинили и после десятилетнего процесса в итоге оправдали. Под надуманным предлогом – будто он угрожает безопасности Канады – США впоследствии выдали его Канаде, под не менее смехотворным предлогом он был интернирован там на два года – он, одиночка, не имеющий никаких организационных связей. Он всегда выступал как одиночка. И он угрожает безопасности великой страны – Канады!

Это значит, что те, кто основывает свое господство на лжи, боятся правды. В этом смысле Цюндель действительно представляет собой угрозу, но только для тех, кто властвует с помощью лжи. После двухлетней изоляции – или превентивного заключения – его выдали Германии. По происхождению он немец. В свое время, еще молодым человеком, он эмигрировал из Германии, потому что жизнь в этой стране стала для него невыносимой. Он исходил из того, что все, что говорили после войны о Германии, – правда. Он не мог этого вынести и уехал за границу, в Канаду. Там он встретил одного еврея, который спросил его – скажи, ты веришь во все, что говорят о Германии? Он был, разумеется, удивлен, услышав такое от еврея. Этот еврей дал ему кое-что почитать и указал: прочти то-то и то-то. И тогда он узнал о тех вещах, которые в Германии никогда не обсуждали публично. И тогда он начал сомневаться. Сомнения уже больше не оставляли его, и он, как уже сказано, стал борцом за правду. Только за то, что он тогда опубликовал свои собственные познания и свои сомнения в Интернете, а также указал литературу, которая аналогичным образом оспаривала реальность цирка, именуемого холокостом, он предстанет теперь перед судом. Он провел уже почти три года в заключении на основании §130 («разжигание вражды между народами»). Это не закон, это директива господствующих чуждых сил!

Должен ли он провести в тюрьме еще пять лет?

Этот процесс и другие параллельные процессы против немцев, в частности, против меня, являются теперь форумом, на котором обсуждаются эти вещи. Оказалось, что эти процессы представляют собой прорыв. Я имею в виду не только процесс Цюнделя. Был еще процесс Фориссона во Франции. Цюндель привлек к делу т.н. «Экспертизу Лейхтера», американского специалиста по казням в газовых камерах и на электрическом стуле. Лейхтер выступил на процессе Цюнделя в качестве эксперта, рекомендованного американским правительством. Он провел исследования в Освенциме и Майданеке и заявил, что якобы совершавшиеся там убийства людей газом были невозможны по физическим причинам. Эта «Экспертиза Лейхтера» вызвала тогда интерес во всем мире. В Германии ее замолчали.

Гюнтер Деккерт, тогдашний председатель Национал-демократической партии (НДП), был приговорен к пяти годам заключения и отсидел весь срок за то, что во время одного выступления Лейхтера в Германии (Лейхтер говорил по-английски) переводил его доклад на немецкий язык, якобы сопровождая свои слова мимикой, выражавшей согласие с тем, что Лейхтер говорил о невозможности холокоста по естественнонаучным причинам. За одно это Деккерт и был впоследствии осужден.

Немецкая общественность об этом не знает. Никто этим не занимается, и я не занимался, считая, что это невозможно, пока не вынужден был в качестве защитника на процессе певца Франка Реннеке интенсивно заняться этими вещами, и тогда у меня словно спала с глаз пелена. Показалось вообще немыслимым, что наша восприимчивость стала настолько ограниченной, что мы не замечали очевидного, когда дело касалось этого чудовищного обвинения против немецкого народа, что мы больше не в состоянии задавать вопросы. Как могло получиться, что четыре миллиона человек были убиты в ограниченных временных рамках, с 1942 по 1945 год, на ограниченном участке нашей планеты, и от них не осталось никаких следов? Как это вписывается в природу, в физический мир? Как это могло произойти? И возможно ли это вообще? В данной местности, в данных постройках, с помощью данных средств убийства – было ли это все возможно? И сразу же напрашивается вывод: как это происходило, как это могло быть сделано?

Вся версия сплошь противоречива, это воистину смехотворная ложь.

Я говорю: всю эту историю надо показать в кабаре, чтобы люди заметили, что с ними происходит. Надо освободиться от этой скованности, вызванной верой в то, что все это действительно происходило, что евреи в этом смысле – действительно народ, который преследовали и убивали. Если освободиться от этого, останется один гротеск.

Ясно, что ничего не ясно

И вот теперь мы начинаем поход против мнимой «очевидности» холокоста, чтобы это было осознано в том кругу нашего народа, который еще вообще в состоянии сознательно мыслить. Я уверен, что широкие массы не будут заниматься этой проблемой, но все большее и большее число способных мыслить и бдительных немцев будет замечать, что здесь творится нечто грандиозное, нечто колоссальное.

Встает и такой вопрос: что представляет собой человек, что происходит в мире? Все эти духовные вопросы обретают совершенно иное измерение и актуальное значение. И это может стать исходной точкой нового понимания духовного, божественного начала. Я считаю, что эти процессы уже происходят теперь, когда в нашем распоряжении последние достижения многочисленных исследователей новейшей истории, особенно иностранцев (всех немцев огулом подозревают в предвзятости).

Началось с Рассинье, французского социалиста и борца Сопротивления, который сам пострадал в концлагере Бухенвальд и, исходя из собственных переживаний, поставил под сомнение всю официальную версию.

Следующим был француз Фориссон, профессор Сорбонны, специалист по критике текстов, т.е. по критической оценке исторических документов, который теперь стал глашатаем целой школы историков, опровергающей эту колоссальную ложь методами исторического исследования.

Потом выступили швейцарец Юрген Граф, итальянец Карло Маттоньо и, конечно же, немецкие исследователи, которые, исходя из собственных переживаний, дошли до сути этих вещей, – сначала Штеглих, а потом Гермар Рудольф, химик, который, будучи совершенно аполитичным человеком, выступил в качестве эксперта на процессе генерал-майора Ремера, которого также обвиняли в «разжигании вражды между народами». Он исследовал предполагаемые места казней, газовые камеры в Освенциме, и на основании проведенного им химического анализа неопровержимо доказал, что если бы эти массовые убийства газом действительно имели место, то в каменной кладке надолго сохранились бы определенные следы, а именно, синяя окраска, но таковая не обнаруживается.

Он провел сравнения с теми газовыми камерами, которые действительно существовали и в которых в порядке борьбы с эпидемией тифа подвергались дезинфекции ткани, одежда заключенных, матрацы, постельное белье и т.д. В них синяя окраска каменной кладки налицо. После этого сравнения Г. Рудольф сказал: «Если бы людей убивали газом, то синяя окраска была бы гораздо более интенсивной, так как для этого потребовалось бы гораздо больше газа Циклон-Б.» Это очень важный опорный пункт т.н. ревизионистской исторической школы.

Все эти люди, которые доказали свое мужество, подверглись судебным преследованиям. Гермар Рудольф находится за рубежом, так как в Германии за свою научную работу, за вышеупомянутую экспертизу и свои публикации он был приговорен к двум годам и восьми месяцам тюремного заключения [в ноябре 2005 года Рудольфа депортировали в Германию. На данный момент он отбывает свой старый срок в тюрьме строгого режима в Штутгарте и ждёт нового суда - Питер Хедрук].

Юрген Граф, швейцарец, который проявил себя на историческом поприще аналогичным образом, был осужден в Швейцарии и теперь живет в эмиграции в Москве.

Теперь обо всех этих вещах говорят.

Ранее все суды вообще отказывались принимать во внимание эти доказательства, утверждая: «Никакие доказательства не нужны, поскольку массовые убийства людей таким-то и таким-то способом с помощью газа Циклон-Б в таких-то и таких-то местах – очевидный факт, поэтому предоставление каких-либо доказательств излишне и даже недопустимо».

Но только что означает «очевидность»?

Очевидность фактов истории, особенно новейшей, всегда предполагает, что эти так называемые факты были в достаточной мере изучены историками, которые пришли к неоспоримым выводам, ставить которые под сомнение не может ни один разумный человек.

А как обстояло дело с холокостом?

С 1945-го по 1958-й год прошло 13 лет, прежде чем это единственное в своем роде, невероятное, означающее разрыв с цивилизацией преступление против человечности вообще стало предметом судебных процессов над мнимыми преступниками. 13 лет прошло после 1945 года, пока на основании показаний одного заключенного (я полагаю, это произошел в Бутцбахской тюрьме) не было начато следствие против бывших надзирателей концлагерей по обвинению в убийствах. И только в ходе этого следствия стали утверждать, что такое ужасное событие имело место, а потом уже стали принимать это утверждение за основу как неоспоримый, очевидный факт. Так было с самого начала, хотя с самого начала выдвигались резкие возражения против этого тезиса.

Итак, отнюдь не было очевидным то, что утверждалось тогда, были возражения, но они подавлялись средствами уголовного права. Все исследователи, которые ставили под сомнение официальный вывод, обвинялись в разжигании вражды между народами или в оскорблении памяти погибших, подвергались судебным преследованиям и приговаривались к лишению свободы.

Это значит, что и с точки зрения юридической терминологии об очевидности не может быть и речи, поскольку потребовалось 13 лет, чтобы эта версия вообще возникла, и она с самого начала ставилась под вопрос, но людей, которые в ней сомневались, судебная система заставляла молчать. Так утвердилась ложь, а правду с самого начала преследовали средствами уголовного права.

Мы живем теперь в изменившемся мире, где евреи действительно господствуют и более или менее сделали своими врагами все народы. Это взрывчатый мир. И мы также имеем теперь в своем распоряжении результаты новейших исследований.

Так что эти процессы проходят теперь в изменившейся мировой ситуации.

Еврейское мировое господство, которое пытается продать себя в форме «глобализма», приобретает столь ужасные черты, что теперь более или менее все народы поднимаются на борьбу против этой власти чужаков-плутократов просто ради того, чтобы выжить, а это мировое господство основывается сегодня в значительной мере на лжи о холокосте.

Все, что говорится против евреев, сразу же блокируется воплями: «Это будет новый холокост! Это не должно повториться!». И все умолкают. Почему? Потому что боятся. Политиков, которые осмеливаются перечить, СМИ подвергают безжалостной казни.

Даже папа Бенедикт XVI, когда он был еще кардиналом Ратцингером, писал в одной статье в сборнике, выпущенном издательством «Аула», что СМИ имеют возможность публично казнить людей, ломать их жизнь, а тот, кто подвергает их критике, объявляется врагом свободы, потому что он якобы выступает против свободы выражения мнений.

Недавно вышла книга Гермара Рудольфа «Лекции по холокосту». Гермар Рудольф, как я уже говорил, химик, выступавший в качестве эксперта на процессе генерал-майора Ремера, был совершенно аполитичным человеком, но как ученый он основательно изучил проблему и пришел к ошеломляющему выводу, что всего этого не могло быть, что законы природы разоблачают эти сведения и свидетельские показания как ложь. Он собрал работы всех известных историков-»ревизионистов» и одновременно – возражения противной стороны. Он рассмотрел в своей книге попытки поднять ревизионистов на смех, объявить их работы ненаучными и научно доказал с более чем 1000 примечаний, ссылок на документы и исторические факты, признанные всеми сторонами неоспоримыми, что все это – гигантская ложь.

И книга эта находится теперь в центре внимания на всех этих процессах. Она используется защитой как доказательство, но есть мнение, что все юристы, находящиеся на службе ФРГ, которая не является государством, а всего лишь организационной формой, разновидностью чужеземного господства (как заявил проф. д-р Карло Шмид в Парламентском совете), что все эти юристы – мерзавцы, попирающие суть законов ради подавления истины.

Но предположение, что такое может произойти с культурным народом, что все могут подобным образом опуститься до уровня мерзавцев, я считаю в высшей степени невероятным. Где-то произойдет прорыв, какие-то юристы откажутся впредь принимать участие в этой игре. Есть явные признаки того, что это произойдет уже скоро.

Наши процессы оказывают свое воздействие на мир юриспруденции. В мае появилась статья ушедшего на пенсию бывшего председателя Гамбургского земельного суда Бертрама, который указывает на то, что статья о разжигании вражды между народами, карающая за отрицание холокоста, противоречит статье 5 Основного Закона (гарантирующего свободу мнений) и в этом смысле неконституционна. Далее он обращает внимание на то, что возражения против этой статьи высказываются уже давно, их срочно нужно рассмотреть, а Конституционный суд ФРГ до сих пор не удосужился поставить этот вопрос. Это значит, если говорить прямо, что Конституционный суд ФРГ увиливает от ответа.

Если бы он считал, что в высшей степени спорная статья 130 соответствует Основному Закону, он давно бы ясно высказался. Но тогда он разоблачил бы себя как коллегия мерзавцев.

Ранее, в 1996 году, была напечатана статья юриста Стефана Хустера (я подозреваю, что он принадлежит к еврейскому меньшинству). Он заявил, что вся стратегия статьи 130 соответствует статье 5 Основного Закона, что эта стратегия не окончательна, а будет ставить все новые, более широкие проблемы. Он выразился совершенно ясно: статья 130 Уголовного кодекса, согласно которой разжигает вражду между народами тот, кто отрицает холокост (т. е. выражает определенное мнение) – образец особого закона, направленного против определенного мнения. Но согласно статье 5 Основного Закона таких особых законов не должно быть.

Следовало бы ожидать, что после этого Хустер скажет: Значит, статья 130 недействительна, и Конституционный суд ФРГ должен срочно внести ясность. Но он этого не делает. Он говорит: В этом отдельном случае, когда речь идет о преследовании и уничтожении евреев, надо сделать исключение из статьи 5 Основного Закона, чтобы открыть необходимое поле применения статьи о разжигании вражды между народами.

Я полагаю, комментарии излишни. Это не имеет ничего общего с юридическим мышлением. Здесь все законы и все правовое мышление цинично выбрасываются за борт. Бертрам снова поставил эту тему на повестку дня в 2005 году, и это не случайно. Он говорит: Сейчас самое время оставить этот т.н. «особый путь» ФРГ и вернуться назад, к правовому государству. Значит, то, чего мы ожидали, уже происходит: возмущаются юристы.

Теперь у каждого судьи на процессах описанного типа будет возможность принять т.н. прецедентное решение согласно статье 100 Основного Закона. Такую возможность Основной Закон предусматривает в том случае, когда судья убежден, что норма, которую он должен применить, не соответствует Основному Закону. Тогда он должен прервать процесс и передать вопрос на рассмотрение Конституционного суда. И только после решения Конституционного суда процесс можно продолжить. Если Конституционный суд решит, что норма, подлежавшая проверке, противоречит Основному Закону, процесс должен закончиться оправданием, если же он решит, что эта норма соответствует Основному Закону, процесс можно продолжить, исходя из этой предпосылки.

По нашему опыту, суды, когда мы предоставляем доказательства определенного рода, ставящие под вопрос «очевидность» холокоста как таковую, впадают в ступор. Процессы прерываются, и проходят годы, прежде чем что-то вообще происходит или и через годы не происходит ничего. Пример – дело Урсулы Хавербек. Апелляция, поданная более года назад, судом первой инстанции отклонена, теперь она в земельном суде. И опять тишина, как в глухом лесу.

Против меня выдвинуто обвинение, а судья до сих пор не решил, примет ли его, но сказал: «Этого человека сначала надо бы отправить на психиатрическую экспертизу». И эта неопределенность длится более года.

Франк Реннеке, осужденный земельным судом Штутгарта (я выступал защитником на его процессе), подал по моему совету жалобу в Конституционный суд. Она находится там уже более двух лет, и решение по ней все еще не принято. Обычно в течение трех месяцев принимается решение типа: «Жалоба не принята как явно необоснованная» и дело отправляется в мусорную корзину. Или говорят: «Да, как-нибудь рассмотрим».

В данном случае Конституционный суд пребывает в ступоре более двух лет. Как говорит Бертрам, он «все еще не удосужился рассмотреть этот вопрос». Конституционный суд молчит о деле Реннеке, известного певца. А сколько менее известных людей сидит в тюрьмах по этой статье! Совсем недавно старший ученый советник в отставке Гюнтер Эрнст Кегель был приговорен к трем годам тюрьмы – он подпал под статью 130 как редактор журнала.

Подобные случаи не имеют ничего общего с правом и законом.

Эти процессы ставят теперь юстицию в трудное положение. И мы можем надеяться, что, как сказано выше, некоторые юристы осмелятся остаться верными своим принципам – служить закону, а не чужой, насильственной власти.

Восстание за правду

Таково значение этих процессов.

Речь идет не о том, чтобы выразить солидарность с отдельными обвиняемыми, т. е. заниматься практически своего рода социальной помощью: присутствовать на процессах, брать на себя их издержки, – нет, дело не в этом. Мы ведем на этих процессах войну за нашу свободу, за свободу немецкого народа, против власти лжи, против власти чужеродных сил, основанной на лжи, в частности, на религии холокоста.

Поэтому я считаю, что каждый немец, который еще хочет быть немцем, должен смотреть на вещи именно так и задавать себе вопрос, каково его место в этой освободительной войне.

Люди могут по каким-то причинам скрывать и не показывать, что они больше не верят в этот обман. Но у них есть возможности, и они должны их использовать, содействовать войне за освобождение Германии. Пусть хотя бы часть своих доходов, которые они хотят сохранить благодаря своему молчанию, они пожертвуют, как своего рода налог, на борьбу за свободу, что позволит придать этой борьбе необходимую публичность, в частности, через Интернет, но с успехом используя и другие СМИ. Эту войну легче всего выиграть, потому что нужно всего несколько тысяч людей, имеющих мужество воспользоваться этой ситуацией, сознательно пойти под суд не для того, чтобы защищаться, а чтобы атаковать, выбить врага из окопов и изгнать его с нашей земли.

Мой прогноз таков. Предположим, 10.000 немцев таким образом мужественно выступят вперед и громко и организованно заявят, что холокоста в утверждаемом виде не было (во всяком случае, этого холокоста, потому что было много холокостов в этом смысле), что это ложь, осознанно и рафинированным способом превращенная в реальность, чтобы вытеснить немецкий народ из истории, рассеять его, совершить духовное убийство немецкого народа.

И тогда эта власть рухнет. Она не может действовать с помощью грубого насилия, не может поставить за каждым немцем кого-то, кто приставит ему пистолет к затылку, потому что и этого кого-то пришлось бы в свою очередь контролировать. Так дело не пойдет. Эта ложь властвует над умами и ее можно выбить из голов, лишь сказав правду. Нам нужно лишь многократно, громко и недвусмысленно сказать правду, и этой системе придет конец. Она не сможет бросить в тюрьмы 10.000 человек лишь за то, что они сказали правду.

Можно посадить 10.000 (если столько наберется) убийц, грабителей, взломщиков, воров, и общество скажет: «Так и надо!» Ибо закон должен защищать их от убийств, воровства и грабежа.

Но если бросить в тюрьмы 10.000 человек за то, что они сказали правду, люди не скажут: «Так и надо!» а зададут вопрос: «Что, собственно, происходит? Есть у нас свобода мнений или нет? Как можно бросать в тюрьмы людей, которые не сделали ничего плохого, а только высказали свое мнение, которое не понравилось евреям?»

Таких людей будет много, гораздо больше десяти тысяч. Их будут миллионы. Прежде всего это будут те, у кого вообще бодрствующее сознание, кто составляет в этом смысле духовную субстанцию народа. Они задумаются и увидят, что здесь царят произвол и насилие, а не право. И тогда они зададут вопрос: кто же творит над нами произвол и насилие? И они очень быстро поймут, что это не мы, не воля немецкого народа. А потом они осознают, насколько верно то, что сказал Карло Шмид, представитель Социал-демократической партии Германии в Парламентском Совете, один из отцов Основного Закона: «Основной Закон – это не Конституция германского государства. ФРГ – это не государство, потому что государство – это форма выражения народной воли, форма, в которой народ может выражать, осуществлять и защищать свою волю, а то, что учредили у нас державы-победительницы после 1945 года, – это не форма выражения воли немецкого народа. Они не освободили немецкий народ, а сделали его безоружным для продолжения войны психологическими средствами с целью его уничтожения. Они открыто об этом заявили. Эти цели войны были согласованы между Рузвельтом и Сталиным и зафиксированы в документах. Целью войны было разрушение этнической целостности немецкого народа. Почему? Потому что немецкий народ, как носитель имперской идеи в сердце Европы, был бы непреодолимым препятствием для американских устремлений к мировому господству, если бы Европа сплотилась вокруг Германского Рейха для сопротивления этому мировому господству. Германию надо было разрушить, чтобы сделать Европу бессильной перед Америкой. А Америкой правят евреи, это совершенно очевидно. Это отмечают теперь и сами американцы. Еврейское мировое господство осуществляется с помощью денег и СМИ и благодаря влиянию, которое евреи имеют в США, самой сильной в военном отношении сверхдержаве».

Мы теперь можем говорить об этих вещах. Если мы осознаем, что здесь, в Германии, правду преследуют, облекаясь в судейские мантии, мы должны знать, что эти суды – не суды, а агентуры, я бы сказал, «артиллерийские позиции врага» в психологической войне против немецкого народа. Наша задача – довести это до общего сознания; на этом мы стоим и готовы пойти на любой риск. Мы знаем, что делаем, будем продолжать свое дело и, в конечном счете, обезоружим врага. Он этого не предусмотрел, и чем больше мы сделаем, тем быстрей победим, тем быстрей Европа станет самой собой, ибо Европа может снова реорганизоваться только как Европа наций и народов, являющихся нациями, если снова восстанет Германский Рейх как крепость, противостоящая влиянию внеевропейских держав или интернациональной, глобалистской власти денег, власти плутократов.

Таково значение этих процессов.

Об этом уже много сказано и написано, но все заканчивается в спирали замалчивания. Никогда ничего не удается правильно задокументировать. Теперь, перед судом, мы имеем ситуацию, когда эти вещи, по крайней мере, можно обсуждать в спокойной и деловой атмосфере, а потом рассказать об этом. Реакция судов уже сегодня поистине иррациональна, совершенно безумна, например, когда защита обращается в петиционную комиссию Бундестага, хотя он и не является парламентом немецкого народа, и эта комиссия говорит: разумеется, и то, что однажды было признано очевидным, может быть поставлено под вопрос, если появились новые данные и стал известен целый ряд новых фактов. Тогда суд, со своей стороны, чтобы обвиняемый вообще мог защищаться, должен определить, что, по мнению данного суда/судьи, является основой предполагаемой очевидности, сослаться на конкретные описания в конкретных исторических книгах и словарях, на конкретные подробности событий. А мы тогда сможем сказать: «Нет, теперь мы в состоянии опровергнуть то, что вы продолжаете считать очевидным и неоспоримым, у нас есть доказательства, документы, а вся ваша версия не выдерживает критики». И мы можем также сказать: «Эти свидетельские показания – ложь!»

Эли Визель, лауреат Нобелевской премии мира, известный лжец, еще может сегодня распространять свою ложь в форме докладов, рассказывать невероятные истории, но все они уже опровергнуты. Теперь это становится предметом обсуждения, и мы еще станем свидетелями пробуждения юстиции. Возникнет такая же ситуация, как во времена освободительных войн против Наполеона, когда на мельнице близ Таурогена немецкий генерал, командовавший прусскими войсками, Йорк фон Вартенберг и немецкий генерал на русской службе фон Дибич заключили соглашение, по которому прусские войска объявляли себя нейтральными, отделялись от воинств Наполеона и прекращали воевать на его стороне против России.

Это было началом освободительной войны.

И если наша юстиция совершит прорыв и заявит: мы в этом больше не участвуем, мы направим в Конституционный суд ФРГ прецедентные решения, потому что мы убеждены, что статья 130 несовместима со статьей 5 Основного Закона, и в результате Конституционный суд окажется в ярком свете прожекторов общественного внимания. Он не сможет больше уклоняться от этого вопроса и вынужден будет высказать свой взгляд на него, дать ответ. Он скажет: разумеется, Хустер прав: это типичный случай того, чего не должно быть согласно статье 5 Основного Закона.

А если он все же объявит статью 130 «конституционной» (в кавычках, потому что Конституции, как таковой, нет), мы будем знать, что эти судьи собой представляют: это вассалы, выполняющие волю наших врагов, стремящихся к уничтожению немецкого народа, здесь, на немецкой земле. Тогда мы будем знать, что это враги, и будем знать, как разделаться с этими врагами. Таково значение похода против «очевидности холокоста». Это начало восстания немецкого народа, которое начинается, как уже было сказано, с борьбы за истину.

И более чистую историю, чем борьба за истину, я не могу себе представить. Наше оружие в этой борьбе – правда. Все происходит совсем иначе, нежели на материальной войне: с каждым аргументом, который мы «выстреливаем», наш арсенал не истощается. Если я сделаю один выстрел из пистолета, в его магазине станет на один патрон меньше. Когда-нибудь они кончатся, и у меня не будет больше боеприпасов.

На духовной войне все наоборот. С каждым высказанным аргументом, содержащим в себе правду, мы вызываем резонанс у тех, кто воспринял этот аргумент. Даже на тех, кто агрессивно противится нашим аргументам, потому что не хочет нарушать табу из боязни поставить под угрозу свое социальное положение, наши пули действуют. При первой возможности, в своем кругу, эти люди повторят наши аргументы. И правда будет расти, как снежный ком.

Против правды и трава не растет.

Ложь сама себя уничтожает, правда побеждает

Это значит, что немецкий народ освободится от этого чужеземного господства и тогда в Европе возникнут предпосылки для возрождения самосознания европейских народов и наций, а поскольку и другие народы также должны выступить против глобального господства плутократии, если они хотят выжить, они примкнут к Рейху и мы вместе покончим с этим врагом.

Текст видеоинтервью Хорста Малера,

данного им осенью 2005 г.

Zur Lage der Nation

Wortlich gesprochener Text der Videoaufnahme von Horst Mahler

Herbst 2005

Об авторе:

Хорст Малер – известный адвокат, юридический советник SDS в 60-х годах. Идеолог и основатель левотеррористической организации RAF (Фракция Красной Армии), получившей у властей название “группа Малера-Баадера-Майнгоф”. Теоретик городской партизанской войны. За терроризм отсидел в тюрьме 10 лет, после был адвокатом на процессах против других членов RAF. Как последний выживший из руководства RAF стал живой легендой антисистемного сопротивления. Вместе с Рейнхольдом Оберлерхером и Уве Мэененом участвовал в создании “Немецкой коллегии”, а так же в 2000 году вступил в националистическую партию NPD (Национал-демократическая партия Германии), став ее юрдическим советником, благодаря чему партия выиграла в суде процес по ее запрету. В 2003 году Малер стал автором заявления о том, что “быть антисемитом – это признак здоровой психики”, после чего он, а также Оберлерхер и Мэенен подверглись судебному преследованию. А 25 февраля 2009 года начался новый судебный процесс против Малера за отрицание холокоста. Обвинение требует 12,5 лет лишения свободы.

См. также:
Комментарий Хорста Малера о "банковском кризисе"