«Новый еврейский вопрос» или конец Гийома Фая

Юрген Граф

Введение 

Весной 2005 года я узнал, что редакция русского журнала неоязыческого направления «Атеней» пригласила в Россию одного из властителей умов французских правых националистов Гийома Фая, чтобы обсудить перспективы сотрудничества в рамках общеевропейского движения за самобытность. Эта новость меня обрадовала. К тому времени я прочел две книги Г.Фая — «Археофутуризм» (изд. Энкр, 1998) и «Колонизацию Европы» (изд. Энкр, 2000), фундаментальное исследование катастрофических последствий наплыва инородцев. Чтение этих произведений убедило меня в том, что Г.Фай — выдающийся политический аналитик и талантливый писатель. Поэтому я очень хотел познакомиться с ним лично.

Г.Фай прибыл в Москву в мае 2005 года в сопровождении двух соотечественников. Как я и ожидал, он оказался интересным собеседником, обладающим энциклопедическими знаниями о французской политике вообще и о различных националистических течениях в частности. Во время этого визита Г.Фай провел две пресс-конференции, одну в Москве, другую в Санкт-Петербурге, но я не смог на них присутствовать. В тот момент русские, которые пригласили Г.Фая, намечали его на роль руководителя Международной ассоциации борьбы за самобытность белых народов, но они быстро поняли, что его серьезные личные недостатки делают его непригодным для этой роли, на которую сам Г.Фай, кстати, не претендовал, он всегда довольствовался ролью «идеолога».

Жорж Тей: Освободить мир от лжи

Жорж Тей (Georges Theil) — гражданин Франции, родился 1 августа 1940 г. в Юсселе. После изучения литературы и различных наук занимал руководящие посты в финансовой, инвестиционной и техническо-коммерческой областях. Публикация тезисов инженера Анри Рока о «признаниях Курта Герштейна» и последующее «дело Рока» в 1986 году стали для Жоржа Тея новым сигналом, которым было отмечено подлинное начало его участия в ревизионистской деятельности.

В 2002 году под псевдонимом Жильбер Дюбрей он написал рассказ о своем жизненном пути под названием «Случай неповиновения. Как становятся ревизионистом». На эту книгу в Лимузене была подана жалоба, и Жорж Тей подвергся преследованию. Приговор суда в Пиможе был очень суров: 6 месяцев тюремного заключения, 30 000 евро штрафа (плюс оплата дополнительных издержек, что составило в сумме около 10 000 евро) в порядке возмещения ущерба подателю иска. Месяцем позже, в октябре 2004 года, г-н Тей дал интервью журналисту местной телевизионной станции (ТВ 8 Монблан) о том, как его преследовали за выше­упомянутую книгу, и привел главные аргументы о «невозможности функционирования и существования так называемых установок для массовых убийств в лагерях, на­ходившихся под немецким контролем с 1941 по 1945 год». Через полтора дня эта беседа была передана по телевидению, и прокуратура снова обвинила г-на Тея в нарушении закона Гессо. И опять приговор суда, утвержденный Лионским кассационным судом, был очень суров: 6 месяцев тюремного заключения, 10 000 евро штрафа, значительная сумма (40 000 евро), которую надлежало уплатить девяти ассоциациям и обязательная публикация этого приговора в одной местной и одной национальной газете — это еще около 8000 евро.

О пересмотре количества жертв концлагеря Майданек

Юрген Граф

Примечание к русскому переводу

В начале XXI века наметилась неприятная тенденция: ортодоксальные историки холокоста получили заказ на пересмотр количества жертв, погибших в концлагерях во время Второй мировой войны. Списание жертв идет исключительно за счет русских, поляков и других народов. Количество жертв среди евреев остается неизменным. Факты наглой фальсификации нечистоплотных историков раскрывает в данной статье ревизионист с мировым именем Юрген Граф [ред. сайта «Велесова Слобода»].

В конце 2005 года, в 23-ем номере журнала Zeszyty Majdanka («Тетради Майданека») руководитель исследовательского отдела мемориала Майданек Томаш Кранц (Tomasz Kranz) опубликовал статью «Регистрация смертных случаев и смертность среди заключенных концлагеря Люблин», в которой он оценил количество погибших в лагере Люблин/Майданек в 78000 человек, что само по себе можно сравнить с решительным пересмотром доселе имевшихся данных^[1]. Для того, чтобы осознать масштабы этого пересмотра, рассмотрим сначала количество жертв, которое для лагеря Майданек было заявлено польской историографией в прошлом.