Прокурор Гидеон Хаузнер |
Процесс над бывшим немецким служащим евреем Адольфом Эйхманом проходил в Иерусалиме с 11 апреля по 15 декабря 1961 года в условиях, в которых любой намёк на справедливое судебное разбирательство выглядел бы просто смешным. Для политического закулисья это была удобная ширма, а для тех, кто жаждал возмездия и случайных зрителей - шоу со своими целями, задачами, правилами. Перед началом превращенных в спектакль заседаний под зданием окружного суда Иерусалима бомонд скупал у спекулянтов пропуска чтобы попасть на модный и раскрученный процесс.
Чтобы не всплыли факты сотрудничества нацистов и сионистов и имена тех, у кого Эйхман был порученцем на побегушках, его предпочли судить в Израиле своим нелегитимным судилищем, а не международным судом, как это полагалось. Эйхман мог много чего порассказать о Рудольфе Кастнере и Файфеле Полкесе, Адольфе Ротфельде
и Максе Голигере, Шаме Штерн, о деньгах фонда "Керен Хаесод" и т.д. Как ни
крути, а мёртвый Эйхман был куда удобней живого, поэтому "небольшие юридические
тонкости", составляющие основу современного права, можно было опустить. Перед процессом "государственные старики" договорились о главном: Израиль при
разборе "дела Эйхмана" обязуется не затрагивать интересов ФРГ. Журнал "Дер
Шпигель" приводит слова Бен-Гуриона:
"Речь идет не о том, чтобы наказать Эйхмана. Для него нет наказания. Странно, что некоторые усматривают в этом процессе мотивы мести... Я принципиально возражаю против смертной казни".