Концлагерный джаз

Берлин, 9 декабря 2014 года. Джазовый музыкант Коко Шуманн (90 лет, родился в 14 мая 1924 в Берлине) сидит в небольшой гостиной своего таунхауса в зеленом берлинском районе Целендорф и рассказывает. Коко Шуман сделал себе имя на берлинской подпольной джазовой сцене. В 1943 году он был арестован гестапо и интернирован в гетто Терезиенштадт, затем в лагеря Освенцим и Дахау. В гетто Терезиенштадт он начал играть в группе, неофициально известной как "Свингеры гетто". После его перевода в Освенцим в сентябре 1944 года, он играл такие композиции как "La Paloma" для охранников и заключенных во время пяти месяцев пребывания в лагере.

Для знаменитого джазового гитариста это не первое интервью, но свои концерты в Освенциме он долгое время не обсуждал.

Понимаете, я ведь довольно известный музыкант. И я хотел, чтобы мне аплодировали не за то, что я был в концлагере, а за то, что играю музыку и делаю это чуточку лучше многих других. 

Но если вы хотите правдивую историю старого еврея, я вам расскажу...

Я всегда стараюсь мыслить позитивно. Многие прошедшие через лагерь так и не смогли по-настоящему освободиться, даже спустя годы на свободе, если вы понимаете, что я имею в виду. Я не жалуюсь на то, что попал в лагерь, нет — я радуюсь, что вышел оттуда.

Моя мать была еврейкой, отец принял иудаизм, но только когда решил жениться на ней. Я ходил в еврейскую школу на Йоахимсталерштрассе в Берлине. Наша шайка, как тогда говорили, была без ума от музыки. Ведь американские фильмы с Джинджером Роджерсом и Фредом Астером в немецких кинотеатрах показывали еще до войны. А когда свинг запретили, мы все равно покупали пластинки в одном магазине — из-под полы. Тогда я впервые услышал Эллу Фицджеральд и сразу понял: вот это мое. Конечно, тогда я не мог и подумать, что однажды буду аккомпанировать ей. 
 

 
В ресторанчике «Грошенкеллер» на Кантштрассе мы играли только запрещенную музыку. У нацистов было такое понятие «осквернение расы». Я этим тоже грешил, и один тип, у которого я отбил невесту, пронюхал, что я не носил желтую звезду с надписью «еврей». В марте сорок третьего меня вызвали в отдел уголовной полиции на Александерплатц. А оттуда передали в СС.

The Fritz Weiss jazz band at Theresienstadt ghetto.

Сначала я попал в Терезиенштадт, потом осенью 1944-го в Освенцим. Поездка в вагоне для скота — это просто кошмар. Чудовищная теснота. Как-то я попросился у эсэсовца выйти и увидел, что мы как раз проезжали через берлинский район Галензее, медленно-медленно. Я даже смог рассмотреть через раскрытую дверь родительскую квартиру и вооруженного эсэсовца рядом. 
  

В Освенциме нас разместили в бараках — в бывших конюшнях поставили многоярусные кровати. Когда я это увидел, то подумал: это конец. Тут раздался голос: «Коко, это ж таки ты??» Я поворачиваюсь и вижу перед собой лагерного капо, старосту барака. Заключенные были в его руках. Мы должны были стоять перед ним по стойке смирно, без головного убора. «Из Берлина, герр капо». — «Коко, дружище, это ведь я, Хайнц!». Очевидно, он был большим поклонником моего творчества, но, понятное дело, я не мог знать всех своих поклонников. Это был мой счастливый билет.

Он сказал мне: «Они отправили в газовые камеры всех наших музыкантов-цыган и сейчас некому играть хорошую музыку». До этого он каждый вечер устраивал цыганские концерты. Как только прибывал какой-нибудь музыкант, они в него буквально вцеплялись. Музыка была единственной возможностью отвлечься. «Ты таки можешь сыграть нам сегодня же вечером», — сказал капо. Позднее музыкантам даже выделили собственные кровати в канцелярии. Ведь всей или почти всей организацией занимались заключенные. 
   

Потом мы играли у ворот, через которые люди шли на работу, в Буну (Освенцим III). И эсэсовцы всегда заказывали La Paloma. Много лет для меня оставалось загадкой, почему они каждый раз просили La Paloma. И никто не знал. Возможно, из-за строчки «Однажды все закончится». И только потом, годы спустя, я увидел фильм с Гансом Альберсом. Тогда у эсэсовцев он был главным хитом. Мы об этом не знали. Когда к Освенциму подходили русские, в январе 1945-го, нас успели спасти и перевезли в Кауферинг в Баварии, филиал Дахау. А когда Кауферинг ликвидировали, нас отправили на «марш смерти». Эсэсовцы хотели нас расстрелять и уже зарядили свои пулеметы. Но, слава Яхве, американцы их опередили и самих расстреляли, а нас освободили. Американцы дали мне бумагу, по которой я смог поехать на поезде в Берлин. 

Моя мама тоже была в тюрьме. Когда Веддинг подвергся американским бомбардировкам, часть стен обрушилась, начался пожар, и она неожиданно оказалась на свободе. Встретившись с родителями, я сразу же отправился на Кудамм. И что я увидел? Вывеска Ronny Bar, на улице слышится музыка. Кто-то сообразительный подсуетился и снова открыл бар. Ведь американцы любили где-нибудь посидеть. Я захожу и вижу, что играют мои ребята. Конечно, для них это была полнейшая неожиданность. Все спрашивали: «Коко, дружище, ты таки живой?» И мы врезали джаз!

DER SPIEGEL
Перевод: Игорь Кредитский

Коко Шуманн. Лагерный джаз-клуб "Аушвиц".
Даже на концертных костюмах музыканты вынуждены были носить шестиконечный символ еврейского народа.

Примечание.
В интервью другому изданию Коко Шуман рассказывал, что был спасен от газовых камер Освенцима потому что знакомый охранник, который производил селекцию в газовую камеру среди вновь прибывших заключенных, узнал берлинского джазмена и устроил его играть в цыганскую музыкальную группу. 

Редкие фотографии одного из лагерных оркестров в трудовом лагере Освенцим

И еще одна реальная история холокоста. Бывший офицер лагеря Освенцим, который живет в Монако, продал Дэвиду Ирвингу снимки, на которых изображен один из первых шести оркестров и групп, созданных заключенными в трудовом лагере в Освенциме. На них изображен джаз-бенд "Кубу", который, как считается, состоял из кубинских евреев. На обороте некоторых из этих снимков присутствует чернильный штемпель администрации лагеря Освенцим, и в какой-то момент - возможно, после войны - от руки добавлены немецкие надписи на некоторых из них, как показано ниже. Снимки напечатаны на обычной фотобумаге.

На фото четверо хорошо одетых музыкантов. На обороте надпись "Kubu in Auschwitz"

Фото курящего трубку аккордеониста на обороте имеет оттиск штемпеля Auschwitz и подпись карандашом:
"Der Lange Якоб Mein Lieblingsjude» [долговязый Якоб, мой любимый еврей]

Комната. На обороте оттиск резинового штемпеля Auschwitz и надпись карандашом "gedeckte Tafel für unsere jüdischen Freunde vom Kubu Ochester" [стол накрыт для наших еврейских друзей из  Kubu Band]]

Увеличенное изображения штемпеля лагеря Аушвиц

================
На видео ниже еврейки занимаются фитнесом в лагере Вестерборк



См. также:  

"Моя гитара поет мне о газовых камерах..."
Женский оркестр лагеря Аушвиц-Биркенау хвалил сам Гиммлер
«Хочу заявить Гитлеру: мы наслаждаемся!»

История чудом пережившей Холокост чешской еврейки Анны Розенхек
Холокостная история одной из девушек, загоравшей в Варшавском гетто 

Чудом пережившие холокост
Чудом пережившие холокост оттягиваются на психоделических дискотеках