Жарким летним днем я сидел за
письменным столом в своей яффской квартире. Море плескалось за опущенными - от
солнца – жалюзи, приемник верещал из спальни, отвлекая от работы. Я собрался с
силами и встал, чтобы, наконец, выключить его. Но когда я подошел к радио,
мягкий голос главного раввина Исраэля Лау заставил меня позабыть обо всем.
- Нет, из евреев не делали мыла, -
сказал раввин с легким сожалением в голосе, как взрослый, рассказывающий внучке,
что нет, мол, котов в сапогах. Так я узнал, что один из страшных рассказов моего
детства – о том, что нацисты делали из евреев мыло - оказался сродни сказкам про
Бармалея. В той же передаче выступил и директор музея-института холокоста в
Иерусалиме, и он подтвердил: хотя на Нюрнбергском процессе фигурировало это
обвинение, и даже бруски мыла были представлены, но на самом деле ничего этого
не было. А ведь это была не мелкая подробность, а один из основополагающих мифов
века, которым доказывалась «зверская деловитость и расчетливость» нацистов, один
из мифов, которые в свое время подействовали и на мое мировоззрение. А оказалось
- так, военная пропаганда и агитация, способ овладеть умами.
Впрочем, легенда о мыле не исчезла.
Ее продолжают подавать посетителям в музеях холокоста, а музеев становится все
больше и больше. В каждом большом американском городе, в каждой европейской
столице, в самом центре, на самом почетном месте вырастают эти – нет, не музеи,
но храмы новой религии холокоста. По словам ее жрецов, она призвана заменить
собой христианскую веру: вместо Страстей Христовых – страдания евреев, и вместо
Воскресения – создание государства Израиля. Мода на холокостизм пришла, как ни
странно, не из Израиля, а из Америки. В Израиле моей юности (увы, тридцать лет
тому назад) холокост редко вспоминали: это была болезненная тема, и ее касались
только наши баркашевы, крайне правые еврейские националисты, от Менахема Бегина
до Меира Кахане.
Но американские гости, приезжавшие в
Израиль, в первую очередь требовали показать им музей холокоста. Прочие прелести
Святой земли их мало интересовали, подавай им только музей холокоста и дай
сфотографироваться в обнимку с израильским солдатом. Для американских евреев
холокост был не событием прошлого, но рычагом для воздействия на будущее.
Впрочем, История – это не набор
фактов, но рассказ, который неизбежно приводит нас к сегодняшнему дню. «Тот, кто
властвует над прошлым, определяет будущее», как сказал бы Фуко. Так, ученые
споры о татарском иге были иллюстративным материалом для великой дискуссии между
западниками и сторонниками независимого пути развития России. Так и холокост -
это не сколько рассказ о гибели европейского еврейства в годы Великой
Отечественной войны, столько важный элемент современного иудео-американского
видения мира. Поэтому он не остается в прошлом, но активно влияет на сегодняшний
день.
Ссылаясь на холокост, Израиль и
американские еврейские организации выкачали многие миллиарды долларов из
европейских стран. Деньги практически не дошли до уцелевших евреев или их
близких – на них наложили лапу крупные еврейские тузы. Они положили себе
миллионные оклады, а на остатки построили музеи холокоста, открыли кафедры
холокоста и приступили к идеологической обработке евреев в России и других
странах. Когда им стали задавать неудобные вопросы, они нашли новую отговорку –
оставшиеся деньги, мол, пошли на продовольственные посылки русским евреям. Если
вы или ваши близкие получали посылки по еврейской линии, можете быть спокойны –
за них заплатили немцы, швейцарцы, французы. Евреи, конечно, славятся своей
взаимовыручкой, но не настолько, чтобы за свой счет посылать шпроты тете Басе в
Самару.
Скандал об украденных деньгах уже
несколько лет тлеет в недрах еврейских общин, время от времени вырываясь наружу.
Замечательная книга Нормана Финкельштейна «Индустрия холокоста» посвящена этой
теме. Он писал: «Верхушка супер-богатой, влиятельной, мощной американской
еврейской общины качает деньги из швейцарцев, немцев и американцев, правит
Америкой и миром, способствует преступлениям против человечности в Израиле,
определяет курс доллара, и в то же время поддерживает свой имидж несчастных,
обиженных, гонимых с помощью одного простого, но эффективного средства –
пропагандистской машины холокоста».
Однако не это отталкивает меня от
жрецов холокостизма. Не то, что они деньги вымогают и разворовывают. И не то,
что подменяют веру во Христа – верой в Израиль. И не то, что заслоняют
израильских военных преступников – прахом убитых евреев. И не то, что
способствуют геноциду палестинцев. И не то, что нагрузили европейцев неподъемным
комплексом вины. И даже не то, что на личном, человеческом уровне, холокостизмом
занимаются, как правило, крайне неприятные и нечистоплотные люди, сродни наглым
и жалким кладбищенским нищим.
Не нравится мне, что они отделяют
погибших евреев от их погибших однополчан, земляков и друзей – не-евреев. Они
отделяют моего дядю Аврика, погибшего в декабре 1941 года на Черной речке, от
его друга Ивана, хотя их накрыл один немецкий снаряд. Они отделяют моего деда,
умершего от голода и болезней в Станиславе от прочих стариков, умерших в те
лихие года. Они отделяют мою юную тетю, расстрелянную пулеметчиками Люфтваффе,
от погибшего с ней ее кавалера-белоруса. В их глазах жизнь еврея несравненно
важнее жизни гоя, а поэтому и смерть еврея куда важнее смерти гоя.
Нет, все погибшие в войну, русские,
евреи, белорусы, татары, они все – наши, общие покойники. Они сближают нас, как
бы ни хотели холокостисты посеять меж нами рознь. Вот почему я не стою
навытяжку, когда вспоминают жертвы холокоста: я предпочитаю огонь над могилой
Неизвестного Солдата.
Исраэль Шамир
какие хорошие слова,не все евреи жыды.
ОтветитьУдалить