Что, если бы условия Версальского договора были мягче

28-го июля 1919-го в Версале был подписан мирный договор, который официально завершил Первую мировую войну. Его условия были настолько тяжелы для Германии, что, по сути, обрекали эту страну на медленную смерть. И именно жесткость Версальского договора, по мнению ряда историков, вызвала цепь событий, которые, в конце концов, привели человечество ко Второй мировой войне. Что было бы, если бы соглашение оказалось более гуманным?

Что были за условия?

«Торжество писанины и крючкотворства» — именно так окрестил Версальский договор британский журналист Говард Тайд, который работал на Парижской конференции, освещая ее для лондонской публики. В тексте соглашения 244 статьи, не считая весьма объемного приложения. Первая его часть посвящена учреждению Лиги Наций. «Болезненные» для Германии подробности собраны в середине. Если коротко, то территориально страну разорвали в клочья. Возвращение Эльзаса и Лотарингии Франции было, в общем, объяснимо. Переход части земель бывшей империи к Польше — тоже. К этому, в принципе, и готовились лидеры Веймарской республики, которые свергали Кайзера Вильгельма II с целью заключить мир. В реальности все получилось много жестче. Германию покромсали с трех сторон, подключив к дележу страны, которые, первоначально, даже и не рассчитывали на то, что им перепадет что-то от бывшей Германской Империи. Например, Данию, державшую во время войны нейтралитет.

Карта Германии после 1919-го года

Итак, запад. Здесь Германии пришлось делиться не только с Францией, но и с Бельгией, которой, по условиям договора, откроили примерно 1000 квадратных километров территории бывшей Империи. Ей отошли округи Эйпен-Мальмеди и прусская часть Моренсета. Но и это еще не все. Позже Бельгию еще и наделят право контроля. Так что именно бельгийские войска, вместе с французскими, будут «наводить порядок», если Германия нарушит условия. Это все, правда, еще половина западной беды. У Германии отобрали контроль над Сааром, не придав тому никакого определенного статуса. Область с население в 800 тысяч человек и площадью в две тысячи квадратных километров была оккупирована Францией и Великобританией сроком на 15 лет. После этого судьбу региона должен был решить плебисцит. То есть, теоретически Саар мог стать независимым государством (на референдуме 1935-го года было решено вернуться в Германию). А вместе с ним от Германии отторгли и местные угольные шахты. Промышленное сердце — как говорил о Сааре рейхспрезидент Пауль фон Гинденбург.

На Востоке Германии пришлось делиться не только с Польшей, но также с Чехословакией и Литвой. В итоге, Восточная Пруссия была отделена от остальной страны. Впрочем, пойдем по порядку. 6-й пункт 27-й статьи договора определяет границу Германии с Чехословакией следующим образом: «Граница к 3 августа 1914-го между Германией и Австрией от пункта встречи ее с бывшей административной границей, отделяющей Богемию от Верхней Австрии, до северной оконечности выступа бывшей провинции Австрийская Силезия». Иными словами, Чехословакия получила крошечный кусочек бывшей Силезии, который теперь называется Глучинской областью. Больше того, отрезанную от остальной Германии Восточную Пруссию тоже не оставили в покое. Мемельскую область передали под управление держав-победительниц. Чуть позже, правда, она перешла к Литве.

Но больше всего досталось Польше. К ней отошли земли общей площадью 45 квадратных километров с населением примерно в 3 миллиона человек. Познань с Померанией, плюс обширные владения в Западной Пруссии. Проще говоря, Польша получила не только то, что когда-то ей действительно принадлежало, но еще и области, населенные немцами. Наконец, самый загадочный пункт договора. Данциг, он же Гданьск, не был передан Польше. Он стал свободным городом. По сути, на карте Европы образовался загадочный гибрид не вполне ясного назначения.

Остался север. От Германии оторвали Шлезвиг, который первоначально планировалось передать Дании. Две страны вели спор из-за Шлезвига уже много лет (с XVIII-го века), в 1864-м область отошла к Пруссии, а позднее вошла в состав Германской Империи. Версальский договор, в конце концов, обязывал население бывшего герцогства провести референдум. Голосование прошло в 1920-м году и, в итоге, Северная часть Шлезвига стала частью Дании, а южная — Германии. Подведем итог: минус 70 квадратных километров территории и пять с половиной миллионов человек, включая немцев. Не будем забывать, что по договору, большая часть Германии была оккупирована, страна была обязана выплатить колоссальную контрибуцию, а ее вооружения были ограничены достаточно суровым образом. О тотальном отъеме колоний скромно помолчим. Унизительные условия мира дискредитировали и Веймарскую республику, и молодую демократию. В лидерах ноябрьской революции население стало видеть предателей, которые свергли Кайзера и развалили Империю. На этих настроениях умело играли радикалы, которые сами и подогревали ненависть к республике. «Как немецкий мужчина, я имею право знать», — говорил один из эпизодических персонажей «Трех товарищей» Ремарка. Представители республики, к слову, на переговорах никакого веса не имели. Они не могли повлиять на процесс. Решение принимали президент США Вудро Уилсон, а также премьеры Франции и Великобритании Жорж Клемансо и Дэвид Ллойд-Джордж. Веймарцам пришлось безропотно принять все навязанные им условия. Что уж говорить о том, что такого рода унижение вызвало рост националистических настроений.

Еще одна маленькая деталь. Версальский договор некрасиво обошел интересы многих союзных государств. Он был выгоден Франции и Великобритании в большей степени, чем, например, Италии, принимавшей активное участие в Первой мировой войне на стороне Антанты. Она от соглашения не получила ничего, кроме права делегировать своих представителей во все комиссии, а также доли от немецкого угля. Полностью исключена из договора была Россия. Формально из-за Брестского мира. Однако тот факт, что Россия на протяжении четырех лет вела войну на стороне Антанты, не был каким-либо образом учтен в Версале. Правда, Германии пришлось аннулировать Брестский договор.

Могло ли быть иначе?

Премьер-министр Франции Жорж Клемансо занимал на переговорах настолько жесткую позицию, что его британскому коллеге Дэвиду Ллойд-Джорджу пришлось сдерживать главу французского правительства. Будь воля Клемансо, и условия были бы еще более суровыми и унизительными. Понять его, наверное, можно. В 1870-м Франция, стараниями Пруссии, тоже пережила страшнейшее унижение. И в следующие 45 лет реваншизм был чрезвычайно популярен во французском обществе. Вплоть до того, что президентом едва не стал генерал Буланже, обещавший, в случае победы на выборах, немедленно начать войну с Германией, вернуть Лотарингию и войти в Берлин. Клемансо хотел оторвать от Германии еще и Гамбург, сделав его вольным городом, как это произошло с Данцигом (Гданьском). Клемансо хотел забрать Саар во Францию, а под временной управление Антанты передать Рейнланд-Пфальц. Имели у него виды и на Вестфалию. Иными словами, Германия могла лишиться Майнца и Кёльна. Весь левый берег Рейна был бы потерян. Отвечая на вопрос, вынесенный в подзаголовок, можно смело сказать — «нет, условия не моги бы быть мягче». Если бы Клемансо не столкнулся с сопротивлением Ллойд-Джорджа и президента США Вудро Уислона, то от Германии могло бы совсем ничего не остаться. Несомненно, существенно выше была бы и репарация. Напомним, что за Первую мировую войну Германия окончательно рассчиталась только в 2010-м году.

Большая четверка: Дэвид Ллойд-Джордж, Витторио Орландо, Жорж Клемансо и Вудро Уилсон после подписания мира

Что могло бы быть иначе?

Маршал Фош — архитектор победы Франции в Первой мировой, — посмотрев текст Версальского договора, изрек знаменитое пророчество: «Это не мир, а перемирие лет на 20». И был абсолютно прав. Многие историки, однако, убеждены, что после столь жестокого конфликта, просто не могло быть хорошего мира. Если бы Германия сломила сопротивление Антанты, то Франции пришлось бы несладко. Мы можем посмотреть текст Брестского договора и убедиться, что ни о какой жалости к падшему противнику речи не шло. Лондон с Парижем могли пощадить Германию, но у них было право этого не делать. Они и не сделали. Кайзер Вильгельм, его правительство, Империя провозглашались ответственными за развязывание войны, а стало быть, и наказание должно было быть максимально болезненным.

Флаг самопровозглашенной Рейнской республики

Однако кое-что можно было бы смягчить. Не столь существенное урезание территорий и уменьшение размеров репарации, вкупе с более суровым разоружением, могли бы изменить негативную среду. Германская республика избежала бы политического раскола и экономического кошмара. Правые не объявили бы правительство «ноябрьскими предателями, который воткнули нож в спину непобедимой Империи», Великая депрессия 1929-го года не вызвала бы финансового коллапса. В следующие годы после подписания мира Веймарская республика пережила немало потрясений. Отказ выплачивать репарации привел сначала к оккупации Дуйсбурга с Дюссельдорфом, а затем и к занятию войскам Антанты Рура, где солдаты простояли до 1926-го года. Страну постоянно сотрясали рабочие восстания, забастовки и демонстрации. А оккупация франко-бельгийскими войсками Рура привела к росту сепаратизма. В октябре 1923-го была провозглашена независимая Рейнская республика, которая в течение года попросту не подчинялась Берлину. Впрочем, не все было так плохо. Экономику республики могли спасти обильные зарубежные инвестиции. Поток капитала из США привел к некоторому росту. В итоге, 20-е годы в Германии принято называть «Золотыми двадцатыми». Вот только все это благополучие приказало долго жить в 1929-м. Экономика Германии оказалась слишком зависимой от США. Как итог, она рухнула вместе с Уолл-стрит. И после этого судьба Веймарской республики была предрешена. С учетом роста радикальных настроений, после 29-го года Германия была просто обречена на национал-социализм.

Если бы

Окажись условия мира немного мягче, и Германия получила бы шанс избежать прихода к власти Гитлера, а планета — Второй мировой войны. Впрочем, не стоит забывать, что Версальский мир — не единственная причина всех последующих событий. И даже при всей его жесткости, до Великой депрессии сохранялась надежда, что республика встанет на ноги. Но именно мировой кризис отправил Германию в нокаут. Вместе с ней туда отправилась и Версальская система.

Алексей Дурново

Читайте также: Речь Адольфа Гитлера, произнесенная 30 января 1939 года перед Рейхстагом