В ноябре 1943 года в Киев пригласили группу западных журналистов, включая корреспондента "Нью-Йорк таймс" Вильяма Лоренса, еврея по национальности. Это случилось через две недели после взятия Киева советскими войсками. У себя на родине им сказали, что шесть недель назад, при отступлении, немцы в овраге Бабьего Яра зарыли бульдозерами пятьдесят тысяч трупов. Однако западные журналисты не нашли в Бабьем Яре никаких материальных подтверждений этому заявлению.
Более
 того, не было найдено ни одного реального свидетеля, который подтвердил
 бы версию советской пропаганды. Не смотря на то, что к Бабьему Яру со 
всех сторон примыкают жилые дома, не удалось найти  киевлян, которым 
хоть что-то известно о якобы происходивших там масштабных событиях с 
невероятной стрельбой и гигантскими кострами. 
Вместо
 доказательств 50-тысячного убийства, западным журналистам  представили 
известного киевского архитектора Павла Алешина, 
который все два года оккупации жил в своей квартире на улице Большой 
Житомирской, 17/2. В.Лоуренс пишет, что П.Алешин рассказывал им о беседе
 с неким немецким архитектором, осведомленным о намерении нацистов 
уничтожить следы преступлений в Бабьем Яре.
 








 
